Магия среди варваров




Магия среди варваров

 

Черная Магия расступилась перед светом христианства, Рим покорился Кресту, и чудеса скрылись в том сумрачном кольце, которым варварские провинции окружили новое римское великолепие. Среди большого числа необычайных явлений показательным примером служит следующая история, произошедшая в царствование императора Адриана, в городе Траллы, что в Азии. Юная благородная дева Филиния, дочь Демострата и Харито из Коринфа, была соблазнена неким Махатом. Брак был невозможен, ввиду высокого происхождения девицы, единственной дочери и богатой наследницы. Махат же был из простолюдинов, содержал таверну. Страсть Филинии возрастала по мере препон, чинимых ей. Девушка бежала из отчего дома с Махатом. Незаконная связь продолжалась полгода, пока дочь не была обнаружена родителями и не возвращена домой. Будучи разлучена со своим возлюбленным, Филиния зачахла: перестала улыбаться, спать и принимать пищу. Вскоре она умерла. Родители поместили ее тело, одетое в прекрасные одежды, в склеп. Гробница была расположена в укромном месте, принадлежащем семье. Никто не мог войти в нее после похорон, так как язычники не молятся у могил. Благородное семейство избегало малейшей огласки и держало все в тайне. Поэтому Махат не знал о случившемся. Но в ночь после похорон дверь его жилища вдруг медленно отворилась, и, поднявшись с ложа со свечой в руке, он увидел Филинию, бледную, мертвенно-холодную, которая смотрела на него инфернально сверкающим взором. Махат устремился к ней с объятиями, засыпая множеством вопросов, - ночь они провели вместе.

 

Перед рассветом Филиния поднялась и исчезла, пока ее возлюбленный был погружен в глубокий сон.

У девицы была престарелая няня, которая очень любила воспитанницу и горько скорбела о ее кончине. Старушка никак не могла смириться с утратой и после похорон, не в силах заснуть по ночам, часто поднималась, как в лихорадке, и блуждала вокруг жилища Махата. Спустя пару дней она увидела в комнате юноши свет. Подкравшись и прильнув к дверной щели, она увидела Филинию, сидящую на ложе со своим возлюбленным и безмолвно глядящую на него. Взволнованная старушка разбудила мать девицы и сообщила ей об увиденном. Сначала рассказ приняли за старческий бред, но в конце концов мать решилась и пошла к дому Махата. Все спали, и никто не ответил на стук в дверь. Женщина также заглянула в дверную щель - лампа была погашена, но лунный свет освещал комнату, и она увидела на стуле одежду дочери и двоих людей, спящих в постели. С ужасом отпрянув, объятая дрожью, она устремилась домой, проведя остаток ночи в слезах и панике, не в силах заставить себя заглянуть в семейную усыпальницу. Наутро она посетила Махата и мягко поговорила с ним. Юноша сознался, что Филиния посещает его по ночам.

 

— Я не буду отказываться от нее, - сказал он матери, - ибо мы обручены богами. - Затем, открыв ларец, он показал Харито кольцо и пояс ее дочери, молвив: - Это она отдала мне в последнюю ночь, заклиная меня не принадлежать никому, кроме нее. Не пытайся же более разделить нас, ибо мы соединены взаимным обещанием.

 

— Ты жаждешь снизойти в могилу вслед за ней?! - вопросила Харито. - Филиния была мертва уже четыре дня тому назад, и ты спишь с колдуньей или вампиром, принявшим ее облик. О, жених покойницы, завтра твои волосы побелеют, а послезавтра тебя уже отнесут на кладбище! Так ты ответишь богам за поруганную честь семьи.

 

Побледневший Махат дрожащим голосом начал оплакивать свою долю, сделавшую его игрушкой адских сил. Он умолял Харито привести вечером мужа, предлагая спрятать их подле своего ложа и при появлении призрака подать им сигнал об этом. Они так и сделали. В обычный час Филиния явилась Махату, который лег в постель одетым и притворялся спящим. Девушка разделась и легла рядом с ним. Махат подал знак, родители ворвались со светильниками и вскричали, узнав свою дочь. Бледная Филиния поднялась с постели в полный рост, возгласив страшным голосом:

— О, отец мой и мать моя! Отчего взревновали вы моему счастию, отчего преследуете меня даже за порогом могилы? Моя любовь подчинена богам ада, а смерть смирила свою власть. Лишь на три дня могла я быть возвращена к жизни. Но жестокое ваше любопытство разрушило чудо, явленное Природой, - вы убили меня дважды!

 

Произнеся это, она рухнула, недвижима - лицо ее исказилось, а комнату наполнил трупный запах. Вмиг не осталось ничего, кроме отвратительных останков погребенного несколько дней назад трупа. На следующее утро весь город был взбудоражен случившимся. Народ собрался в амфитеатре, где всю историю поведали публике, тотчас устремившейся к гробнице Филинии. Тела в слепе не было, но нашлись железное кольцо и позолоченная чаша, которые она получила в подарок от Махата. Труп был в комнате таверны, а злополучный юноша исчез. Жрецы посовещались и решили, что останки следует захоронить вне городских стен. Фуриям и Земному Гермесу, а также манам и Зевсу были вознесены жертвы.

 

Флегон, вольноотпущенник Адриана, бывший очевидцем событий, сообщал об этом в своем письме, присовокупив, что он вынужден был употребить всю свою власть, чтобы водворить спокойствие. Заканчивает Флегон свой рассказ так: «Если вы намерены сообщить об этом императору, дайте мне знать, чтобы я мог прислать свидетелей происшедшего». Это подтверждает достоверность истории. Гете ее положил в основу баллады «Коринфская невеста». Поэт полагал, что родители невесты были христианами, что дало ему возможность поэтически описать конфликт между человеческими страстями и религиозным долгом. Средневековые демонографы не замедлили объяснить воскресение или, возможно, явную смерть молодой гречанки как одержимость дьяволом. Современный же читатель может распознать симптомы истерической комы, сопровождаемой ярко выраженным сомнамбулизмом. Родители Филинии погубили ее грубым понуждением проснуться, а народная фантазия добавила фантастических деталей в эту историю. 

 

 

Такая трактовка не стыкуется с фактами, свидетелями которых выступили Флегон и Прокл. Труд Флегона был опубликован в Лейдене в 1620 году под редакцией Мойрсия, а затем - в 1775 году Францием в Галле. В этой книге содержится рассказ о Филиннионе - так записал ее имя Флегон. Махат был не владельцем таверны, а иностранцем с Пеллы, другом Демокрита. Филинниона явилась ему после смерти в доме его родителей и призналась в любви. Ее связь с Махатом случайно обнаружил слуга. Дальнейшее похоже на вышеизложенное, за исключением той подробности, что Филинниона уверяла, что ее действия санкционированы богами. 

 

Земной Гермес, которому принесли жертвы жрецы, есть не что иное, как персонификация Астрального Света. Это всепроникающий гений земли, смертельно опасный для тех, кто вызывает его, не зная, как его подчинить. Это средоточие физической жизни и магнетическое вместилище смерти, слепая сила, которую власть христианства сковывала и ввергала в бездну, сокрытую глубоко в центре земной скорлупы. Она принимает последний бой и являет себя в конвульсиях чудовищной агонии зловещих порождений варварского мира.

 

Трудно сыскать места, в которых проповедники Евангелия не боролись с отвратительными животными, инкарнациями идолопоклонства в его предсмертной судороге. Несомненно, что психические расстройства ведут к физическим деформациям и порождают ужасные формы, которые традиционно именуют демонами. Возникает вопрос, не принадлежат ли ископаемые, из которых Кювье выстроил своих чудовищ, эпохе, предвосхитившей Творение нашего мира? Был ли простой аллегорией огромный дракон, которого Регул изобразил в виде атакуемого с использованием военных машин и который, согласно Ливию и Плинию, жил у реки Баграда? Его шкура длиной 120 футов была отослана в Рим, и ее можно было видеть накануне войны с Нуманцией. Есть древнее предание о том, что, когда боги возмущены наиболее дерзновенными проступками смертных, они насылают на землю чудовищ. Это предание слишком распространено, чтобы не быть основанным на фактах, - такие рассказы принадлежат скорее истории, чем мифологии. Во всех хрониках эпохи варварских народов, созданных под цивилизирующим влиянием христианства, мы находим: а) рудименты высокого уровня магического посвящения, когда-то существовавшего в их мире; б) свидетельство дегенерации первобытного откровения, ушедшего вместе с мерзостью идолопоклонства, в которую впал символизм доисторического сознания. Вместо учеников магов всюду царили волхвы, колдуны и волшебники. Бог был забыт ради обожествления человека. Рим подал дурной пример своим провинциям, и триумфы цезарей возвестили всему миру о религии кровожадных божеств. Под именем Ирмина германцы поклонялись и приносили человеческие жертвы тому Арминию или Герману, который принудил Августа оплакивать потерянные легионы Вара. Всюду царил материализм, то есть идолопоклонство и суеверие, жестокое в силу своей низменной сути.

Провидение, которое позволило галлам сделать Францию самой христианской страной, извлекло на свет Божий вечные истины, распространившиеся вместе с новой религией. Местные друиды были верными последователями магов, чье посвящение восходит к культам Египта и Халдеи, или, другими словами, к чистейшим источникам первобытной Каббалы.

 

 Следует понимать, что сегодня это лишь предания, призванные напомнить нам, что Аристотель приписывал происхождение всей греческой философии источнику в Галлии, а Климент Александрийский утверждал, что из Галлии родом Пифагор. С другой стороны, сейчас принято считать, что учение друидов в его позднем периоде могло испытывать не только греческое, но и финикийское влияние.

 

Они почитали Троицу под именем Изиды, олицетворявшей высшую гармонию. Белен или Бел, что по ассирийски означает «Господь», соответствовало имени Адонаи; Камул или Камаэль - это имя, которое олицетворяет в Каббале божественную справедливость.  

 

В мифологии друидов Белен, или Геол, был богом солнца; Камаэль - богом войны. Высшим божеством пантеона был, кажется, тот Езус, которого упоминает Лукан. Его символом был круг, знак бесконечности. Самой главной богиней была Керидвен, богиня мудрости.

 

 Друиды считали, что из этого треугольника света исходит божественная эманация, содержащая в себе еще три подчиненные, персонифицированные эманации, а именно: Тевтой или Тевт (идентичный Тоту египтян), Слово, или произнесенный Разум, и, затем, Сила и Красота. Имена последних менялись, так же как и приписываемые им символы. Впоследствии друиды считали сакральную седмицу мистическим числом, представляющим прогресс этой догмы. Визуальным воплощением этого комплекса идей было изображение девы с младенцем на руках.

 

Древние друиды жили в строгой аскезе, оберегали секреты своих таинств, изучали естественные науки и допускали в адепты только после продолжительной инициации. В Отене была известная друидическая академия, которая, согласно Сен-Фуа, сильно повлияла на позднейшую геральдику этого города, в которой присутствуют ветви омелы с желудями в качестве отличительного признака, - ведь желуди растут не на омеле, а на дубах. Омела - это растение-паразит, и у него есть свои плоды.

 

Друиды не строили храмов, а творили обряды подле лесных дольменов. Механические средства, с помощью которых они поднимали колоссальные камни для своих алтарей, и по сей день остаются предметом оживленных дискуссий. Дольмены эти, мрачные и таинственные, можно и ныне видеть под облачным небом Арморики. Древние святилища хранили секреты, которые до нас не дошли. Друиды учили, что души предков следят за потомками, сопереживая их счастью или, наоборот, неудачам. Эти гении-покровители пребывают внутри камней и деревьев родины воина. Пав в битве за свою страну, воин искупает все свои прегрешения и сам возводится в ранг гения, приобщаясь к силе богов. Отсюда закономерно следует, что для галлов патриотизм сам по себе был религией. Женщины и дети при необходимости брались за оружие, чтобы противостоять вторжению. Жанна д'Арк и Жанна Ашет де Бовэ лишь продолжили традицию доблестных галльских воительниц. Такова магия воспоминаний, которая связывает души с отечеством.

 

Друиды были жрецами и врачевателями, они применяли гипноз и амулеты, заряженные флюидическим влиянием. Универсальными лекарственными средствами друидов были омела и змеиные яйца, поскольку субстанции этих продуктов особым образом привлекают Астральный Свет. Торжественность, с которой срезалась омела, говорила об общей уверенности в могущество этого растения. Воздержимся от обвинения наших предков в легковерии - возможно, они знали нечто такое, что не дошло до нас. Грибы, трюфели, чернильные орешки на деревьях и различные виды омелы будут еще использоваться новой медицинской наукой. Нам следовало бы прекратить посмеиваться над Парацельсом, собиравшим мох с черепов повешенных людей. Никто не должен развиваться стремительней, чем наука, которая отступает лишь для того, чтобы сделать еще один шаг вперед.



Еще материал по данной теме


← все статьи